В первых номерах журнала мы довольно подробно рассматривали тему несчастных случаев на производстве. Но охватить все возникающие в этой связи вопросы невозможно, а потому время от времени мы будем возвращаться к начатому разговору.
Сегодня заострим внимание читателей на Постановлении Пленума ВС РФ от 10.03.2011 № 2 (далее – Постановление № 2). В нем освещены некоторые моменты, связанные с применением судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний. Остановимся на наиболее интересных из них.
Начнем с ситуации, когда пострадавший (или
его родственники) не согласен с определенной
ему степенью утраты профессиональной
трудоспособности. Действительно, во многих
случаях оценка медико-социальной экспертизы
(МСЭ) кажется нелепой. Например, человек,
будучи по профессии горноспасателем, получил
травму, в результате которой у него обожжено
65% тела, кроме того, ампутированы нога на
уровне 1/3 голени и пальцы на руке. В
результате несчастного случая на
производстве пострадавшему установили 60%-ю
утрату профессиональной трудоспособности. То
есть МСЭ посчитала, что на 40% этот человек
сможет выполнять свою работу
(горноспасателя!). Согласитесь, абсурд, но
такие ситуации встречаются на практике
сплошь и рядом.
А началось все с того, что
Минздравсоцразвития утвердило Временные
критерии ,
п. 5
которых звучал следующим образом: при
определении степени утраты профессиональной
трудоспособности необходимо учитывать
профессиональный фактор, в частности,
способность пострадавшего после несчастного
случая на производстве или возникновения
профессионального заболевания выполнять
работу в полном объеме по своей прежней
профессии (до несчастного случая или
профессионального заболевания) или иной,
равноценной ей по квалификации и оплате, а
также возможность использования остаточной
профессиональной трудоспособности на другой,
менее квалифицированной работе в обычных или
специально созданных производственных или
иных условиях труда.
Однако согласно
абз. 17 и 18
ст. 3 Закона № 125-ФЗ под
профессиональной трудоспособностью
понимается способность человека к выполнению
работы определенной квалификации, объема и
качества, а под степенью утраты
профессиональной трудоспособности –
выраженное в процентах стойкое снижение
способности застрахованного осуществлять
профессиональную деятельность до наступления
страхового случая.
Верховный суд
Решением от
23.01.2007 № ГКПИ06-901
установил: поскольку Закон № 125-ФЗ
определяет порядок возмещения вреда,
причиненного жизни и здоровью работника при
выполнении им обязанностей по трудовому
договору (контракту), степень утраты им
профессиональной трудоспособности должна
определяться в зависимости от его
способности выполнять трудовую функцию,
которая являлась обязательным условием
трудового договора.
К
сведению
В силу
ст. 57 ТК РФ
трудовая функция работника (работа по
должности в соответствии со штатным
расписанием, профессии, специальности с
указанием квалификации; конкретный вид
поручаемой работнику работы) является
обязательным условием трудового договора.
Законодатель определяет профессиональную
трудоспособность человека как способность к
выполнению не любой работы, а именно работы
определенной квалификации, объема и
качества, а степень утраты профессиональной
трудоспособности – как способность
застрахованного осуществлять не любую
трудовую деятельность, а только
профессиональную деятельность, причем такую,
которая имела место до наступления
страхового случая.
В результате принятого Верховным судом
решения
п. 5 Временных критериев был изменен (слова, выделенные
жирным курсивом, были вычеркнуты), что в
целом должно было облегчить ситуацию, однако
на практике все выглядело иначе.
Рассмотрим
Определение
Московского областного суда от 30.11.2010 №
33-23028. Повар на рабочем
месте получила производственную травму, в
результате которой лишилась кисти левой
руки: остались только два пальца, один из
которых не функционирует вообще. После
несчастного случая пострадавшей установили
40% утраты профессиональной
трудоспособности, хотя в принципе
профессиональная трудоспособность была
утрачена полностью (так как с одной рукой
нельзя продолжать работать поваром). Именно
по этой причине пострадавшая была переведена
на должность сторожа.
По мнению ФГУ «Главное бюро
медико-социальной экспертизы по Московской
области», имеющиеся у истицы
посттравматические ампутационные культи II –
IV пальцев левой кисти нарушают функции
захвата незначительно.
Позиция судей такова. Согласно Правилам
степень утраты профессиональной
трудоспособности устанавливается в процентах
на момент освидетельствования пострадавшего
в соответствии с критериями определения
степени утраты профессиональной
трудоспособности, утвержденными
Минздравсоцразвития. В силу Временных
критериев
(п. 1)
степень утраты профессиональной
трудоспособности определяется исходя из
последствий повреждения здоровья вследствие
несчастного случая на производстве с учетом
имеющихся у пострадавшего профессиональных
способностей, психофизиологических
возможностей и профессионально значимых
качеств, позволяющих продолжать выполнять
профессиональную деятельность,
предшествовавшую несчастному случаю на
производстве и профессиональному
заболеванию, того же содержания и в том же
объеме либо с учетом снижения квалификации,
уменьшения объема выполняемой работы и
тяжести труда в обычных, специально
созданных производственных или иных
условиях; устанавливается в пределах от 10
до 100%.
МСЭ согласно акту освидетельствования (от
06.09.2007) решила, что последствия травмы
от 03.05.2005 не ограничивают способность
пострадавшей к трудовой деятельности, она
может в обычных производственных условиях
выполнять неквалифицированную работу, что
позволяет определить ей степень утраты
профессиональной трудоспособности в размере
30% сроком на один год.
Суд согласился с МСЭ, добавив: 100%-я утрата
трудоспособности устанавливается, только
когда степень нарушения функций организма
является значительной. В рассматриваемом
случае речь идет об умеренных нарушениях
функций организма, ограничивающих
способность к самообслуживанию (1-я
степень), но не к трудовой деятельности.
В этом случае 30%-я утрата профессиональной
трудоспособности соответствует требованиям
п.
27 Временных критериев.
Ознакомившись с данным судебным актом, мы
видим, что несмотря на изменения в
законодательстве и полномочиях судов
(напомним, суд в соответствии со
ст. 79 ГПК
РФ и с учетом положений
Приказа Минздравсоцразвития России от
17.11.2009 № 906н «Об
утверждении Порядка организации и
деятельности федеральных государственных
учреждений медико-социальной экспертизы»
вправе назначить повторную медико-социальную
экспертизу) ситуация для пострадавших
оставляет желать лучшего. Но, возможно, уже
в скором времени произойдут существенные
изменения. Дело в том, что в
Постановлении № 2 (п. 19) этот вопрос разъясняется, и, на
наш взгляд, довольно четко: необходимо иметь
в виду, что степень утраты профессиональной
трудоспособности должна определяться в
зависимости от способности пострадавшего
осуществлять не любую профессиональную
деятельность, а только ту профессиональную
деятельность, которую он фактически
осуществлял до наступления страхового случая
по трудовому договору. В связи с этим если
застрахованный не способен полностью
выполнять работу определенной квалификации,
объема и качества, то его способность
осуществлять профессиональную деятельность
следует считать утраченной полностью.
Второй момент, на который хотелось бы
обратить внимание, также вызывает немало
споров. Речь идет о не заключенных трудовых
договорах с работниками , невыполнении
работодателем обязанности по уплате
страховых взносов и об уклонении от
выполнения обязанности в определенный срок
зарегистрироваться в качестве страхователя
(в соответствии с требованиями
ст. 4 и 6
Закона № 125-ФЗ).
Казалось бы, нарушения различны по
характеру, однако Пленум ВС РФ посчитал
возможным их объединить. Кроме того, во всех
перечисленных случаях, по мнению ВС РФ (см.
п.
14 Постановления № 2),
взыскание страхового возмещения в пользу
работника за причиненный его здоровью вред
следует производить с соответствующего
отделения ФСС, поскольку неблагоприятные
последствия неисполнения работодателем
(страхователем) своих обязанностей не должны
распространяться на пострадавшего работника.
Со второй половиной суждения мы абсолютно
согласны: работник страдать не должен (тем
более дважды). Однако первая половина
оставляет массу вопросов, среди которых:
почему за нерадивого работодателя
ответственность должен нести ФСС? Не породит
ли это еще большее количество нарушений?
Будет ли применяться регрессный иск к
работодателю? Сразу отметим, что ответов на
эти вопросы Пленум ВС РФ не дает.
До выхода в свет Постановления № 2 многие
эксперты и чиновники придерживались иного
мнения: если по каким-либо причинам
страховые взносы страховщику не
уплачивались, то выплаты пострадавшему при
несчастном случае на производстве ложатся на
плечи причинителя вреда (работодателя).
Теперь ситуация должна измениться: если
раньше случаи, когда пострадавшему
отказывали в помощи по причине того, что
работодатель не был зарегистрирован в ФСС и
страховые взносы на своих работников не
уплачивал, встречались довольно часто, на
сегодняшний день они должны быть исключены.
И все же мы полагаем, что дальнейшими
действиями ФСС будет подача регрессных исков
к организациям.
Практика покажет.
Здесь же хочется сказать несколько слов о возмещении морального вреда. Следует иметь в виду, что компенсация морального вреда в порядке обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний не предусмотрена. Поэтому, если наряду с требованиями о взыскании страхового возмещения заявлены требования о возмещении морального вреда, причиненного застрахованному в связи с несчастным случаем на производстве или профессиональным заболеванием, суд с согласия истца вправе лишь привлечь к участию в деле в качестве соответчика причинителя вреда (работодателя (страхователя) или лицо, ответственное за причинение вреда), поскольку согласно п. 3 ст. 8 Закона № 125-ФЗ такой вред подлежит компенсации его причинителем (п. 7 Постановления № 2).
От редакции
Подробнее о возмещении морального вреда
вследствие несчастного случая на
производстве читайте в № 5, 2011.
Ну и, пожалуй, последнее, на что хотелось бы
обратить внимание, –
п. 5
Постановления № 2. Речь вот
о чем.
Всем известно, что право на страховое
обеспечение имеет не только сам
застрахованный, но и нетрудоспособные лица,
состоявшие на иждивении умершего или имевшие
ко дню его смерти право на получение от него
содержания, а также лица, состоявшие на
иждивении умершего и ставшие
нетрудоспособными в течение пяти лет после
его смерти.
К сведению
Право нетрудоспособных иждивенцев на
возмещение вреда по случаю потери кормильца
не ставится в зависимость от того, состоят
ли они в какой-либо степени родства или
свойства с умершим кормильцем.
Основополагающими юридическими фактами в
этом случае являются факт состояния на
иждивении и факт нетрудоспособности.
Право на получение страховых выплат в связи
со смертью застрахованного может быть
предоставлено и в том случае, если решением
суда будет установлено, что при жизни
застрахованный оказывал нетрудоспособным
лицам помощь, которая являлась для них
постоянным и основным источником средств к
существованию, несмотря на имеющийся у этих
лиц собственный доход. Необходимо учитывать,
что смерть застрахованного, наступившая как
в результате несчастного случая на
производстве, так и вследствие
профессионального заболевания, служит
основанием для возникновения у таких лиц
права на получение страховых выплат и в том
случае, когда обеспечение предоставлялось
при жизни самому застрахованному.
Например, Иванов с 2005 года получал
социальное обеспечение в связи с имевшимся у
него профессиональным заболеванием и
продолжал работать. В 2010 году он
скончался. Данный факт будет служить
основанием для возникновения у вдовы права
на получение страховых выплат (такое право
должно быть установлено судом!). Об этом
свидетельствует и арбитражная практика (см. Определение ВС РФ от 29.10.2010 № 81-В10-16 ).
Но здесь есть один нюанс. Смерть
застрахованного лица должна быть
самостоятельным страховым случаем. То есть
смерть лица, застрахованного от несчастных
случаев на производстве и профессиональных
заболеваний, должна быть следствием
выполнения им как застрахованным лицом своих
трудовых обязанностей. Иными словами,
возвращаясь к примеру, муж на момент смерти
должен работать.
В противном случае социальное обеспечение
иждивенцу не полагается. Поясним. Иванов при
жизни получал социальное обеспечение, так
как был признан инвалидом I группы
(полностью утратил профессиональную
трудоспособность) и нуждался в постоянном
постороннем уходе, который осуществляла его
жена (фактически являющаяся его иждивенцем,
так как была вынуждена уволиться с работы).
После смерти мужа (даже наступившей
вследствие профессионального заболевания)
Иванова не будет получать социальное
обеспечение.
Обратите внимание
Закон № 125-ФЗ не
рассматривает смерть застрахованного,
наступившую вследствие профессионального
заболевания после прекращения исполнения им
трудовых обязанностей, как самостоятельный
страховой случай, влекущий возникновение
обязательства по социальному обеспечению
нетрудоспособных иждивенцев умершего
застрахованного лица в порядке обязательного
социального страхования (п.
2 Определения КС РФ от 05.02.2009 №
290-О-П).