11.02.2013 О взятках на госслужбе, гречке и физических константах

«Результаты моей деятельности сказываются в целом на развитии бухучета в стране»

– Игорь Робертович, вы руководите отделом методологии бухгалтерского учета и отчетности четыре года. Не откроете завесу тайны, как вы пришли в Минфин? Вас кто-то пригласил?

– Честно признаться, то, что меня приняли в Минфин, меня самого очень удивило. Я просто услышал, что открыта вакансия на должность начальника отдела. Составил резюме, обратился, рассказал, какими вопросами занимаюсь всю сознательную жизнь. И все с опаской ждал, что мне вот-вот объявят «стоимость кресла», поскольку кругом говорили о коррупции, чуть ли не прямо называли цены должностей на госслужбе. Но ничего подобного не произошло, даже намеков не было. Стандартное собеседование с претендентом. А после приказ о моем назначении подписал министр.

– Это тогда не объявили, а сейчас бы?

– Да и сейчас ничего не изменилось. Мы набираем людей исключительно исходя из их квалификации и уровня знаний. Поэтому все эти разговоры о коррупции в госорганах сильно преувеличены. Хотя, может, и от специфики департамента многое зависит. Мы, по сути, не принимаем решений, от которых зависели бы судьбы конкретных лиц и распределение бюджетных средств. Возможно, это ограждает нас от столкновений с подобными вещами.

– А как вообще вам пришла в голову такая мысль? Зачем успешному и реализовавшемуся в коммерческой среде человеку идти на госслужбу?

– Переходил в Минфин я осознанно. Причем отдавал себе отчет, что потеряю в доходах. По сравнению с бизнесом здесь невысокие зарплаты. Но для меня главное – ощущение вовлеченности в «большое дело». В Минфине результаты моей деятельности прямо сказываются на развитии бухучета в стране. Это дарит огромное моральное удовлетворение. А что в коммерческой структуре? Ты просто работаешь – ради себя, ради зарплаты. И когда идеи реализуются только в одной единственной компании – просто жалко потраченных сил.

– Не каждый день встретишь чиновника, который так увлечен своим делом. А чем сейчас занимается ваш отдел? Я вижу на столе довольно много рабочих документов (папки с официальными названиями ПБУ помечены карандашом «Труд», «Аренда». – Примеч. ред.).

– Готовим документы, которые не могли быть приняты до вступления нового Закона о бухгалтерском учете в силу. Работаем над программой федеральных стандартов бухучета, думаем, как сформировать новый орган, который будет проводить экспертизу стандартов. В общем, ничего особенного. Текущие дела, которые приближают завершение перехода на международные стандарты финансовой отчетности. Причем не в ущерб тем задачам, которые решает российский бухгалтерский учет.

– А когда переход произойдет? Столько лет уже обещают…

– А как вы хотите: заснуть при национальных стандартах, а проснуться уже при МСФО? Такого не может быть, это поступательный процесс. Да, он давно идет, но уже вошел в свою завершающую стадию. Сейчас основную проблему представляет не столько написание норм, сколько их применение. По факту РСБУ и МСФО уже приближены. Но на практике пока все сложно реализуется. И связано это с тем, что наш бухучет решает огромное количество разноплановых задач. А МСФО преследует одну цель – демонстрацию картинки бизнеса. Поэтому новые механизмы тяжело внедряются в привычный для нас порядок. Вроде норма уже написана, но на практике не работает. И наши усилия главным образом сосредоточены на том, как сформулировать ее так, чтобы она легко реализовывалась в жизни. Бывает, поменяешь одно слово или падеж – и правило становится понятнее и работает эффективнее.

«Бухучет – это язык, владея которым можно увидеть бизнес таким, какой он есть»

– А вам не скучно заниматься бумажной волокитой? Мне кажется, в коммерции нет бюрократических рамок и оттого там интереснее.

– Напротив, если бы моя работа заключалась в банальном перекладывании бумаг – я бы точно не пошел на службу. Повторюсь, мы работаем над нормативной базой, по которой живет вся страна. И правила эти должны быть очень качественными. В последние годы перед Минфином я занимался вопросами методологии бухгалтерского учета. То есть тем же самым, просто в гораздо меньшем масштабе. Так что мне совсем не скучно ни на госслужбе, ни в вопросе, которым мы занимаемся. Хотя так было не всегда.

– Поясните…

– Если бы мне кто-то 20 лет назад сказал, что бухгалтер – это интересная профессия, я бы усомнился. Только спустя несколько лет после университета, решая практические вопросы, начал понимать, что бухучет – это прежде всего язык, которым нужно владеть, чтобы увидеть бизнес таким, какой он есть.

– А вы не приведете какую-нибудь конкретную ситуацию, которая бы показала, что значит видеть бизнес?

– К примеру, оплатила компания семье работника путевку на острова. Она это сделала в соответствии с условиями коллективного договора. Иными словами – это вознаграждение за труд, и значит, расходы должны признаваться в составе заработной платы. А у нас традиционно зарплата и другие поощрительные выплаты классифицируются совершенно по-разному и показываются в разных разделах отчета о прибылях и убытках. К чему это приводит? Я хочу сравнить показатели двух компаний. Одна из них платит очень высокую зарплату своему персоналу. Но кроме зарплаты – ничего, только минимум, предусмотренный Трудовым кодексом. В другой компании зарплаты пониже, но зато весь ассортимент социального пакета – и путевки, и медстраховки, и бассейн, и фитнесс-клуб. В какой из них стоимость труда выше? И какую долю затраты на труд составляют в расходах компании? Я не смогу найти ответы на эти вопросы в отчетах компаний. Это пример участка бухучета, где мы пытаемся изменить сложившуюся практику и закладываем соответствующие требования в проект нового стандарта.

Или другой пример. Помните, в 2008 году случился финансовый кризис. А у всех компаний показатели за этот год блестящие. И только в 2009 году, когда, по сути, экономика начинала выходить из кризиса, финансовые показатели отражали, что у всех положение становится хуже. Это говорит лишь о том, что в бухучете компаний что-то не так, почему-то бухучет запаздывает за экономической реальностью.

А объясняется все просто: перед кризисом, в эпоху экономического подъема, заключили кучу договоров, и потом просто пошло их исполнение, стали приходить деньги. По идее, вот эти финансовые результаты надо бы было относить к докризисным. Тогда бы все сошлось и путаницы не было. Мне эти механизмы очень интересны.

Да взять хотя бы простой договор купли-продажи. Два директора сели и подписали. По Гражданскому кодексу он вступил в силу, но опять же в бухучете тишина. Реакция начнется только тогда, когда товар будет отгружен или придут деньги. А сам договор – это бумажка, легла на стол и все.

– А представим, что они заключили договор…

– …Hа гречку. Она у нас любит резко падать и подниматься в цене. И скажем, контракт заключен на закупку по цене 20 руб. за килограмм, а через неделю случился взлет – гречка уже стоит 60 руб. Само по себе участие покупателя в таком договоре уже представляет выгоду. Теоретически такое участие можно продать до того, как началось исполнение договора. И на биржах торгуют подобными контрактами. Есть над чем поразмышлять, да? И даже биржу тут приводить в пример не обязательно. Если, скажем, поставщика нашел менеджер Вася, а вместо него теперь работает Сережа? Кому директор премию выплатит? Тому, кто контрагента нашел, или тому, кто числится на должности, когда поставки идут? Чей это успех? По логике вещей, конечно, Васи. А у нас, если смотреть на данные бухучета, лавры достанутся Сереже. Вот такие моменты для меня очень интересны. Искать пути, как создавать картинку, о которой я так много сегодня говорю, которая была бы без искажений. Бухучет – это зеркало, которое должно правдиво отражать то, что происходит. Мне нравится находить способы удаления с этого зеркала помутнений и неровностей.

«Воспитание детей – мое главное увлечение»

– А вне кабинета чем занимаетесь? Какие у вас увлечения, хобби?

– С одной стороны, у меня много увлечений. Потому что в разное время я увлекался разными предметами в разных областях. Но с другой стороны, сейчас у меня их очень мало, просто потому, что времени почти нет.

Вообще мне всегда нравилась география. Я и в МГУ, еще до экономфака, окончил географический факультет. Очень хорошо знаю мир. Если мне показать космоснимок какой-нибудь территории, могу на пари определить, что это за место, где оно находится. Ну а с тех пор, как вся земля сверху появилась в Интернете, для экономии времени можно путешествовать не отходя от компьютера.

– Да… Разносторонние интересы: экономика и география…

– Считаю, что в любой сфере можно найти массу увлекательного. Неинтересных областей просто не существует. Например, в школе я недолюбливал химию. Но убежден, что если по стечению обстоятельств мне пришлось бы по жизни заняться химией, то я смог бы найти в ней много интересного и чего-то добиться.

Где-то в старых тетрадках у меня формализованы идеи по реформе системы СИ, есть несколько вариантов гармонизированных календарей, непротиворечивый алгоритм написания русских слов в латинице. Я даже в свое время увлекался фундаментальными физическими константами, изучал структуру и построение различных языков.

– Остановитесь, пожалуйста, а то у меня зарождается чувство неполноценности. Есть ли у вас какие-то увлечения попроще?

– Я умею играть на разных музыкальных инструментах – фортепиано, гитаре, ударных. Точнее сказать, умел когда-то, поскольку без практики такие навыки быстро теряются. В юности, когда энтузиазма хватало, у меня была даже своя рок-группа.

– Ничего себе! И вы давали концерты?

– Да, мы сами писали стихи, музыку, выступали в клубах. Есть у меня десяток законченных фортепианных пьес и еще столько же незаконченных. Моя жена любит исполнять их для детей. У нас две дочки, старшей шесть лет, а младшей три. Воспитание детей – это тоже увлечение. Я бы даже сказал, самое главное, потому что сейчас я на него трачу фактически все свободное время.

– И как же вы воспитываете девочек?

– Я стал увлекаться различными программами по обучению детей в раннем возрасте. Сейчас уже могу давать консультации по сравнению разных методик. В целом мне больше всего нравится методика Гленна Домана, хотя я бы в ней кое-что поправил.

– Хотите вырастить гениев?

– Ну не совсем. Я не считаю, что каждый родитель должен растить гения. Но вектор должен быть в этом направлении. Если к этому тянуться, то в целом подрастающее поколение будет лучше своих родителей.

Методика, о которой я упомянул, нацелена на развитие трех основных направлений: чтение, математика, энциклопедические знания. Если говорить о наших семейных успехах, то чтение пошло просто блестяще – старшая дочь научилась читать в два года девять месяцев, причем не по слогам, а относительно бегло. А вот математика по той же системе не пошла. Не знаю, в чем причина, в дефекте методики или в нас.

– Это как в вашей работе: норма вроде хорошая, но не работает… А может дочка просто гуманитарий и не будет, например, бухгалтером?

– Может, и так. Хотя, если честно, когда изучал домановские материалы, успешных примеров с чтением видел много, а вот с математикой – ни одного. Думаю, с чтением у нас и у других получилось, потому что знания используются сразу. Ребенка в современном мире всюду окружают тексты. И умея их прочитать, он просто становится независимым. Не нужно просить взрослых почитать книжку, отыскать мультик в Интернете, все можно сделать самому.

Этот фактор особенно ярко проявился в энциклопедических знаниях. Дать их ребенку несложно, но вот закрепить! Без практики они очень быстро улетучиваются.

Вот, например, в свои неполных три года старшая знала местонахождение большинства стран мира, их столицы, острова, моря, знала по порядку все планеты солнечной системы вместе с их крупными спутниками, и еще кучу всего. А сейчас она ничего этого уже не помнит. Просто потому, что знания не использовались регулярно.

– Говорят, первого ребенка интереснее воспитывать. На младшую дочку остались силы?

– Силы-то остались. Просто дочек две и внимание приходится делить поровну. И таким образом, младшая его получает в два раза меньше, чем в свое время получала старшая. А совместные занятия с детьми при разнице в три года почти бесполезны.

– А вы строгий папа?

– Вряд ли. Я люблю побаловать дочек. Скорее даже с излишком. И совсем не умею их ругать и наказывать. Если меня и жену рассматривать в терминах «злой коп – добрый коп», то первая роль досталась жене. Хотя такое распределение ролей ей не нравится.

Источник: http://www.buhseminar.ru