От халатности к принципиальности

Ксения Алексашина, главный бухгалтер cтроительной фирмы «Промжилстрой», вполне могла диктовать условия своему генеральному директору Геннадию Савулькину. Они были соучредителями фирмы.

Шел 1992 год. Как малое предприятие первые два года фирма не платила налог на прибыль. Ксения Федоровна решила не утруждать себя пообъектным учетом. Она выводила 8 процентов обычной для строительства прибыли по закрытым актам, уменьшая выручку на соответствующую сумму расходов. Оставшиеся затраты оставались «висеть» на незавершенке.

На третий год все изменилось. Налог на прибыль, хотя и по льготной ставке, начислять было нужно. Отвечать за возможные ошибки главбуху не хотелось.

К тому же одна из сельских администраций расторгла договор с фирмой и не подписала акт выполненных работ. Необходимо было определить стоимость затрат, которым предстояло «висеть» на незавершенке как минимум три года (обращаться в суд фирма не собиралась). Прораб объекта под благовидным предлогом в помощи главбуху отказал.

Савулькин как директор обещал помочь, но позднее, когда спадет наплыв важных дел. Близился конец квартала, а дел меньше не становилось. Тогда главбух предложила ему подготовить распоряжение и указать в нем: «Незавершенное производство по клубу столько-то рублей, такие-то и такие-то материалы (работы, услуги) необходимо списать на такие-то и такие-то объекты».

Геннадий возмутился: «Ты меня под монастырь подвести хочешь?» Тогда главбух напомнила о ежемесячной форме № М-29, которую вот уже третий год ждет от прорабов.

Форма № М-29 – своеобразный материальный отчет, применяемый исключительно в строительстве. Заполняя его, начальник участка или прораб не только отчитывается об израсходованных материалах, но и сравнивает их количество с тем, что заложено в сметном расчете.

Имея такой отчет, сформировать себестоимость, к которой не подкопается ни один налоговый инспектор, для бухгалтера проще простого. «Да мы только с бюджетниками по сметам работаем, с остальными у нас договорные цены, как нам этот отчет составлять?» – удивлялись прорабы.

«А это вы будете налоговикам объяснять, – парировала главбух. – Лепить баланс из чего попало я не буду!» И не стала. Причем не за один квартал, а за целый год.

Имея 50-процентную долю в уставном капитале, увольнения она не опасалась. Фактически главбух свела все свои функции к обязанностям простого помощника бухгалтера: оформляла необходимую заказчикам и покупателям первичку да печатала платежные поручения.

Учет восстановили полицейские

Савулькина неоднократно вызывали в налоговую инспекцию и составляли протоколы об административном правонарушении за несдачу отчетности. Он исправно платил штрафы, надеяясь, что этим все и кончится.

Инспекторам явно не хотелось проверять фирму с запущенной бухгалтерией. В то время уже существовало упоминание о методе аналогии, по которому таким фирмам необходимо было доначислять налоги. Об этом было сказано в регламенте по оформлению актов налоговых проверок. Однако, как и сейчас, никаких методических указаний не существовало. Поэтому инспекторы ограничивались лишь тем, что регулярно напоминали фирме о необходимости привести учет в порядок.

Дело сдвинулось с мертвой точки, когда бывший сотрудник «Промстройсервиса», Семен Федулов, обидевшись на то, что фирма осталась должна ему энную сумму по зарплате, обратился в полицию. Он сообщил, что с некоторыми работниками фирма рассчитывалась автомобилями.

Полицейские заинтересовались, по каким ценам передавались авто и не был ли при этом занижен налог на прибыль. Выяснилось, что бухгалтер вообще никак не отражала эти операции в учете. Так же как и не вела журнал-ордер по счету 51 «Расчетный счет».

Восстановить размер выручки и частично себестоимости с помощью встречных проверок полицейским труда не составило. Чтобы размер заниженного налога достиг порога, за которым налоговое правонарушение превращается в преступление, хватило заказчиков-бюджетников. Других искать не стали по той причине, что их платежи не проходили по расчетному счету, а Савулькин заявил о краже документов, якобы произошедшей в 1995 году.

Факт взлома офисного помещения был подтвержден справкой из милиции. Но эта бумага не помогла фирме оправдать несдачу отчетности в течение всего 1994 года. Судьи не стали рассматривать справку как доказательство.

Сотрудники полиции направили запрос в банк и собрали свидетельские показания более 30 человек, начиная с представителей заказчиков и заканчивая собственно работниками «Промстройсервиса».

Задачу следователей при работе с бюджетниками облегчало и то, что материалы для строительных работ те закупали сами, а все расчеты с «Промстройсервисом» проводили по безналу. На основе показаний свидетелей было установлено, что фирма выполняла работы исключительно своими силами. Поскольку материалы она получала от заказчиков, то все ее затраты должны были состоять, по мнению полиции, из расходов на зарплату и амортизационных отчислений.

Директор оказался крайним

К тому времени, когда фирмой заинтересовалась налоговая полиция, директор уже чувствовал себя кругом виноватым. Главбух регулярно рассказывала ему, что единственные контрагенты, по которым есть хоть какие-то документы, – это фирмы-обнальщики. Однако даже эти документы она не может провести в учете потому, что проверяющие непременно попросят ксерокопии строительных лицензий этих фирм.

В правоте своего главбуха Савулькин убедился, когда попытался доказать полиции, что у его фирмы нет долга перед бюджетом по налогу на прибыль. Мол, фактически себестоимость иной раз превышала выручку по той причине, что уложиться в сроки строительства можно было, лишь заплатив огромные деньги субподрядчикам.

Субподрядчиков проверили. Как и подозревала главбух, лицензий у них не оказалось, все они занимались торговлей. Более того, одна фирма оказалась принадлежащей самому Савулькину.

Поначалу следователь даже квалифицировал действия гендиректора, перечислявшего ни за что деньги из «Промстройсервиса» в другую свою же фирму, как присвоение чужого имущества (п. «б» части 3 ст. 160 УК). Но позже суд учел, что Савулькин был учредителем в обеих фирмах. А значит, фактически распоряжался не чужим, а своим имуществом.

Из-за того, что документы на субподрядные работы оказались подложными, выплыла еще и немалая сумма НДС. Поэтому на всякий случай до вынесения приговора на личное имущество гендиректора и главбуха был наложен арест. Поначалу предварительное следствие рассматривало Алексашину как сообщницу. Ведь ее подпись тоже стояла на платежках.

Тем не менее благодаря ранее проявленной принципиальности в вопросах учета и активной помощи полиции Ксения проходила на суде уже в качестве свидетеля. Приговор был вынесен лишь господину Савулькину, а главбуху удалось сохранить свою репутацию.

Обсудив «вопрос о гражданском иске гражданина Федулова» (того, кто пробудил у налоговых полицейских интерес к «Промстройсервису»), суд решил, что такой иск фактически не заявлен. Дело в том, что он не расписался на постановлении, подготовленном полицейскими, и не получил от предварительного следствия разъяснения своих прав.

Не стал суд проявлять инициативу и в разрешении «вопроса о возмещении материального ущерба» бюджету. Причина была проста: судьи не инспекторы и не могут самолично посчитать штрафы и пени, причитающиеся за недоплаченные налоги.

Позже налоговые полицейские таких ошибок больше не допускали и, как правило, проводили проверки совместно с налоговой инспекцией. Но рассматриваемое дело окончилось тем, что Геннадий Савулькин был освобожден от уголовной ответственности в связи с амнистией, объявленной Госдумой 24 декабря 1997 года.

Иван СОЛОВЬЕВ, начальник Управления судебно-правовой защиты ГПУ МВД