Темпы роста бизнеса заставляют российских руководителей действовать в состоянии цейтнота. Конкуренция и борьба с государством не дают общаться с семьей, а недоверие к психологам усугубляет общую подавленность.

По данным Международного исследования среди предпринимателей (IBOS), проведенного международной организацией Grant Thornton International, владельцы и топ-менеджеры компаний испытали в 2004 г. гораздо более высокий уровень стресса, чем год назад. В исследовании приняли участие свыше 6000 предпринимателей и руководителей из 24 стран. В России опрос проводился в 12 городах и охватил 265 компаний из разных отраслей. Полученные данные свидетельствуют о том, что уровень стресса вырос в среднем по всему миру более чем на треть. Самыми психологически неблагополучными странами оказались Тайвань, Гонконг и Мексика. По данным исследования, в России каждый второй опрошенный руководитель отметил значительное усиление психологического дискомфорта.

Государство — это стресс

По словам Сергея Аслибекяна, управляющего партнера Grant Thornton в России, стресс могут вызвать не только неудачи в бизнесе, но и успех. “В России динамика развития бизнеса и рост конкуренции изначально определяют стрессовое состояние руководителей, — отмечает Аслибекян. — Однако в отличие от их западных коллег гораздо более сильное влияние на их психологическое состояние оказывает государственное регулирование и общая экономическая ситуация в стране”.

По данным исследования, 60% российских бизнесменов отмечают негативное влияние государственного регулирования на их психологическое состояние, в то время как в странах ЕС этот показатель составляет порядка 40%.

Андрей Скворцов, генеральный директор компании Mercator Group, считает стресс, связанный с конкуренцией и большим объемом заказов, конструктивным. В то же время озабоченность вызывает неопределенность в стране: “Действия конкурентов всегда мобилизуют на достижение более амбициозных целей. Более того, при желании их можно просчитать. У власти "конкурентов" уже практически нет, поэтому ее непредсказуемые действия вызывают негативные эмоции”. Руслан Шатохин, HR-директор Национального банка “Траст” говорит, что ситуация вокруг “ЮКОСа” и его владельцев отрицательно подействовала на весь персонал компании. “Неопределенность и неуверенность в завтрашнем дне давила на менеджмент компании, и этот стресс передавался рядовым сотрудникам”.

Соглашаясь с данными исследования, Олег Темиров, генеральный директор компании “Перекресток-Девелопмент”, отмечает: “Если раньше для успешного развития девелоперского бизнеса было достаточно патронажа одного из вице-мэров [Москвы], то сейчас процедуры принятия решений значительно усложнились и стали непрозрачными. Причем эта проблема актуальна и для регионов, — говорит Темиров. — Нынешняя ситуация с бюрократией удручает”.

В свою очередь Галина Мельникова, гендиректор компании HR Partners, отмечает, что десятидневные новогодние каникулы стали сильнейшим фактором стресса. “Фактически государство вместо работодателя определило трудовой распорядок, — говорит Мельникова. — Естественно, что накануне закрытия финансового года решение о практически полной остановке бизнеса стало причиной серьезного стресса для многих руководителей компаний. Помимо неоправданного бездействия компании были вынуждены платить зарплату сотрудникам за то, что они отдыхают”.

На семью не хватает времени

Согласно данным исследования Grant Thornton, 44% из опрошенных руководителей российских компаний называют одной из главных причин усилившегося стресса недостаток времени для общения с семьей и родственниками. Кроме того, угроза терроризма заставляет российских менеджеров все больше беспокоиться о безопасности не только их бизнеса, но и близких. В связи с тем, что опрос проводился после трагических событий в Беслане, 49% руководителей из России ответили, что угроза терроризма оказывает существенное влияние на их состояние. Эта цифра значительно превосходит средний показатель по миру (14%) и показатель стран ЕС (10%).

По словам Олега Темирова, российские топ-менеджеры сталкиваются с серьезной проблемой: “Компании, оборот которых превышает $500 млн, начинают требовать от высшего руководства полной самоотдачи. При этом часто руководители концентрируются на решении текущих задач, а не на формировании организационной культуры. На семью времени почти не остается”. Как отмечает Темиров, подавленное психологическое состояние топ-менеджеров часто передается их подчиненным. “Чем большего успеха достигает руководитель, тем больше он становится заложником своей работы, — говорит эксперт. — Топ-менеджер часто прекращает дружеские контакты, перестает ходить в театры, следить за культурной жизнью”. Безразличие накладывает отпечаток на стиль общения с подчиненными, которые, в свою очередь, неосознанно начинают копировать своего руководителя.

Среди прочих факторов психологического давления на топ-менеджмент Галина Мельникова выделяет обострившуюся конкуренцию на рынке труда. По ее мнению, борьба за таланты становится настоящей проблемой для многих руководителей. Она отмечает непропорциональный рост заработных плат на российском рынке и снижение мотивации у многих сотрудников. “В связи с завышенными запросами нередко приходится принимать жесткие решения и увольнять неэффективных сотрудников”. С ней согласен Руслан Шатохин. Он отмечает, что выход большинства банков на розничный рынок вынуждает их конкурировать за ключевых сотрудников, способных разработать и осуществить стратегию компании.

Несмотря на психологические проблемы, российские менеджеры крайне редко обращаются за помощью к профессионалам. По данным Grant Thornton, лишь 16% руководителей обращаются за медицинским советом. По словам Анны Леоновой, заведующей лабораторией психологии труда при факультете психологии МГУ, это связано с низкой культурой общения с психологами. “В массовом сознании психолог часто ассоциируется с шарлатаном, — говорит Леонова. — При том что сегодня в России достаточно высококлассных специалистов, люди до сих пор смутно представляют результат общения с профессиональным психологом”.